Кароч, сгоряча пообещала я ptitza_ga по этому рисунку драбблик
Но дело в том, что пишу я сейчас... как бы это сказать... хаотично. В мерцающем режиме. Так что в рисуночек я, увы, не попала((( Однако в голову по-прежнему ничего путного не приходит (неписун замучил меня вконец! ), а потому выкладываю как есть. Прости Птичка((((
– Двойной, – шёпотом же возразил Поттер и сделал жалобные глаза. – Со смещением. Отёк жуткий!
– Ты же будущий колдомедик! Нет такого термина – «жуткий»! Обычный отёк!
– Есть! – заупрямился Гарри. – У Хорька всё жуткое: от папаши до характера. Медицинский факт! А если есть факт, то есть и термин, этот факт обозначающий. Хорь жутко выпендривался с этой своей инспекционной дружиной, а теперь у него жуткий перелом с таким же отёком.
– Я дам ему Костерост, и наутро…
– До утра ещё дожить надо! Это же очень больно!
– Ну и славно! Отучится выпедриваться!
– Кто? Малфой?!
– Ах, ну да, – опомнилась мадам Помфри. – Тут даже «железная дева» спасует. Но, Гарри, а вдруг что-то пойдёт не так? Твой дар…
– Заодно и вам похвастаюсь, – застенчиво улыбнулся будущий колдомедик Поттер. – Вы ведь никогда меня в деле не видели.
Медиведьма возвела глаза к высоким белым сводам потолка и тяжело вздохнула.
– Очень хочется похвастаться понимающему человеку, – улыбка Гарри стала виноватой. – Я тоже маг, и, кажется, неплохой, а все думают… Пожалуйста!
– Это безопасно для Драко?
– Не опасней Костероста.
Мадам Помфри вновь вздохнула и махнула рукой: – Живучее Малфоев только оборотни. Но если что-то пойдёт не так…
– Я немедленно остановлюсь, – покорно склонил голову Гарри.
Драко лежал на дальней от кабинетика медиведьмы кровати, кусал губы и баюкал, прижимая к груди, опухшее предплечье.
– Иди спать, Поттер! – негромко, но зло сказал он. – Я в порядке!
– В полном, – согласно кивнул Гарри и легко погладил его по голове.
Хорёк успел протестующе вскрикнуть, но в следующий миг закрыл глаза и резко обмяк.
– Анестезия, – пояснил Гарри и взъерошил Драко волосы. Теперь уже просто так, лаская. – Со спящими мне намного легче управляться.
– Мне тоже, – понимающе усмехнулась мадам Помфри. – Не орут, не ругаются, не ревут, не вырываются и не умничают. Жаль, сонные чары не со всеми зельями совместимы.
Гарри тихо засмеялся в ответ, но возражать не стал. И не стал объяснять, что сон – это не просто состояние покоя. Это крохотная смерть. Треть жизни люди проводят не здесь, а оттого с древнейших времён со сновидениями связано множество суеверий, что у магов, что у маглов.
– Теперь сосредоточимся на «целебных мыслях», – он, чуточку рисуясь, расслабленно встряхнул руками и аккуратно накрыл ладонями больную конечность пациента.
– На каких? – заинтересовалась мадам Помфри. – «Выпороть гадёныша!» достаточно целебная мысль?
Гарри зафыркал, унимая бессовестный смех, и честно вступился за друга. За близкого друга, если быть точнее. Такого, что ближе некуда.
– Вообще-то грифферы виноваты не меньше, – сказал он. – На месте мадам Жабы я выпорол бы обе шайки. Прямо в Большом зале, чтобы другим неповадно было.
Гарри театрально развёл руками: – Чего не умею, того не умею. Правда, больной проспит ещё около суток и похудеет на несколько фунтов. Плата, так сказать.
– А ты? – мадам Помфри вскочила и вновь потянулась за палочкой. – Сильно потратился? Не тошнит?
– Нет, – Поттер мотнул головой. – Оказывается, я довольно силён. Меня сейчас ещё на пятерых хватит.
– Оставайся здесь. Я поставлю сигнальные чары, и если тебе станет хуже…
Гарри представил себе тоскливую ночь с бессознательным Драко – ни обнять, ни поцеловать! – на соседней кровати под сигнальными чарами и решительно отказался.
– Меня проводят, – успокоил он медиведьму. – К тому же, все герои сопротивления сейчас драят котлы у декана, а наши придурки скребут полы под кабинетом у Макгонагалл: в кои веки в замке тихо и безопасно.
В коридоре Гарри действительно дожидались. Однако это были не Люк Боул и Перри Деррек, добровольно взвалившие на себя мороку присматривать за малахольным Поттером.
С подоконника бесшумно соскочил Эдриан Пьюси и вежливо склонил голову, приветствуя мадам Помфри.
– Как там наша инспекционная милость? – ехидно ухмыльнулся он, когда дверь Больничного крыла закрылась. – Жива ли? Я волнуюсь.
– Жива и даже почти здорова, – ответил Гарри, и они неторопливо пошли в подземелья. – Почему ты не в библиотеке? ТРИТОНЫ не за горами.
– Надоело, – передёрнул плечами Эдриан. – Тошнит от трансфигурации. Да и зачем мне эти ТРИТОНЫ? В Лютном похваляться?
– Какой ещё Лютный? – устало проворчал Гарри. Он уже мозоль на языке набил, доказывая, что папаня Булстроуд ни за что не позволит своему будущему зятю отираться среди егерей и наёмников. – Что ты такое говоришь?
– Последний год в Хоге, – пробормотал Пьюси. – Кошмар!
– Точно! – с чувством подтвердил Гарри. – Хорошо тебе, а мне тут ещё два года мучиться! В этом дурдоме уже и Лютный за счастье кажется!
Он хотел ещё пожаловаться: на дуру Амбридж, на злобно-тупые статейки в «Пророке», на окончательно спятившее псевдогеройское трио и даже на Драко, ввязавшегося в эту кретинскую историю с инспекционной дружиной, но Эдриан внезапно заступил дорогу и наклонился, уставившись Гарри в глаза.
), а потому выкладываю как есть.
